Вкус и запах мне сложно передать через слово, я не вру. Поэтому, когда Наташа поинтересовалась, где моя первая домашка, я честно призналась, что давно ничего нового в рот не клала и описывать мир через вкусовые рецепторы не умею.

Наташа к моему заявлению отнеслась скептически, ибо первое – мы и учимся на курсе, чтобы зауметь, второе – испытать новое можно съевши хоть мороженое со вкусом авокадо или кофе с сиропом имбиря: «Да что угодно, «Салат весенний» – вот кто знает, что это за зверь? И не надо радикально, бобра есть не заставляют».

***

Было уже начало четвертого, я думала, что сегодня обойдусь без обеда и так с утра слопала еще тепленькую ватрушку и любимую завитушку с маком и сахарной посыпкой из соседней кондитерской. Но раз я получила внезапное редзадание, узнать состав салата «весенний» я просто не могу подвести редакцию. Накинула куртку и выбежала на колкий морозный воздух на разведку.

Двери столовой были открыты, посетителей не было, а блюда были уже убраны с серебряной витрины. Никакого тебе «весеннего» или «Каприза», ну в крайнем случае «Мимозы» (откуда это нежное кокетство в названиях салатов?). Я растерялась, до какого часа они работают, я никогда не приходила так поздно.

— Я не успею пообедать, — я произнесла это не вопросом, а разочарованным утверждением.

Женщина с кухни, слегка полноватая, жесты у нее всегда подвижные, скорые, как будто она опаздывает куда-то. Она всплеснула руками и посмотрела на меня с упреком, как я могла подумать, что можно уйти из столовой голодной?

— У нас только макароны и курица остались, — она говорила, словно извиняясь.

— А суп?

— Суп гороховой или щи, — женщина повеселела, от двух порций насытишься надежнее.

— Тогда гороховый.

Гороховый – мой любимый суп с детства. Не знаю, откуда эта любовь возникла. Мама его не готовила. С ним всегда морока, говорила она, сначала этот горох, никогда не угадаешь, сколько точно надо варить, то разварится на кашицу, то недоваришь и жуй потом до завтрашнего дня.

Суп обычно давали в садиках или школьных детских лагерях, куда меня отправляли на все каникулы. И выглядит гороховый неэстетично: месиво из желто-зеленых комочков плавает с коричневыми ошметками копченостей. Значит, не такое уж и плохое у меня было детство, если я обожаю садиковский гороховый суп.

Женщина уходит на пару минут на кухню и несет оттуда суп, просит самостоятельно разогреть. Добываю еду из-под полы – эта мысль меня смешит. На что не пойдешь ради творчества, вслед летит другая мысль.

Мне досталась полная тарелка, положили гущу с душой, ложка с трудом доходит до дна тарелки. Главная ценность супа – его тепло. Густота, мягкой глиной просачивается внутрь и внутри мгновенно теплеет. Я тщательно пережевываю горошек и мясные прожилки во рту, снова беру ложку супа и встречаю размягчённое тепло в груди. За удовольствие заплачу потом, когда пару часов буду выковыривать маленькие кусочки, вспоминая об обеде.

Нет, гороховый никогда не сравнится с «весенним», чтобы они туда ни клали.