— Ты уже около магазина? — услышала я хрипловатый голос Наташи в трубке телефона. Утром у нее всегда такой голос — скрипучий и чужой.
— Возьми к чаю овсяное печенье «Архиерейское», только срок годности глянь. Чай я уже заварила. Иди быстрей, — ее голос торопил меня, и я скорее пошла во Вкусвилл выполнять задание, стараясь не навернутся на льду тротуара.
Мне всегда нравился Наташин вкус. Точнее, он меня удивлял. То, что для меня было бытовы и обычным: проглотил и сын, для нее было погружением в мир запахов, ингредиентов и новых ощущений. Никакой спешки.
Внешний вид овсяного печенья в магазине не вызвал у меня эмоций. Коричневые плоские кружки бултыхались в прозрачной пластиковой упаковке. Стоит много, а веса мало! Еще мне казалось, что, если я надавлю я на упаковку чуть сильнее, то печенье превратилось бы в мелкую крошку. Что же я тогда принесу? Чтобы мой кошмар не сбылся, я взяла «Архиерейское» и понесла коробочку в руках. Чувствовала себя, как священник с чашей для причастия.
— Привет, — сказала Наташа, открыв дверь.
После мороза запахи в квартире всегда чувствуются острее. Мягкий аромат свежезаваренного чая стал щекотать мне ноздри с порога.
Я никогда не различала ароматы на составляющие. Запахи с детства для меня либо приятные, либо вонючие. Я не помню как пахнет лаванда или чабрец и точно никогда не смогу выловить их нотки в свежезаваренном чае. Тогда я тоже не могла ничего различить — только чайный запах с кухни.
Наташа взяла упаковку печенья и по обыкновению принялась изучать его состав.
— Тут нет никакой химии, и выпекают его в женском монастыре в Ярославской области, — сообщила она мне, хотя меня никогда не интересовал состав и производители продукции.
Моя подруга же, без труда, положив кусочек в рот, может определить, из чего сделано, как давно и кто производитель. А еще она помнит год, когда впервые это попробовала.
Мы прошли на маленькую кухню. На окнах была приклеена светоотражающая пленка. Я всегда думала, что мы попадаем внутрь гигантской шоколадки. Традиционно моё место на неудобном черном, складном пластиковом стуле. Наташа всегда садится напротив на круглый деревянный табурет. Кухня крохотная, там нет стола, и мы упираемся коленками друг в друга. Яства располагаются на кухонной тумбе между плитой и холодильником.
Кисти моих рук от кухонного тепла постепенно меняют цвет с красного на бледно-розовый. Согреваются. Заварочный чайник обмотан бежевым пледом. Наташа заварила чай заранее и замотала, чтобы не остыл.
Наташа аккуратно разматывает плед, освобождая чайник и приоткрывает крышечку. По кухне разносится приятный аромат. Наверное, так пахнет облепиха, но я никак не могу вспомнить это точно. Из носика заварочного чайника, словно из волшебной лампы Алладина поднимается дымка. Если бы вылез Джин, я бы попросила стол и кухню побольше. И «Архиерейских» тоже, чтобы каждый день были и никогда не крошились в сумке.
Джин разлит по кружкам. Теперь он густым туманом стелется по оранжевой глади. Все-таки облепиха. Пахнет вкусно, и первый глоток слегка обжигает мне язык и теплом разливается по всей груди, уходя в недры живота. Наташа с хрустом раскрывает упаковку и аккуратно берет печенье, разглядывая его на тусклый свет из окна. Затем она разламывает, кладёт первый кусочек в рот, словно эксперт-криминалист в поисках следов, тщательно пережевывая несколько раз на левой стороне.
— Хлопья овсяные чувствуются, печенье воздушное, сахара чуть больше нормы, я бы сделала меньше, грецкие орехи едва различимы, а вот кардамон ощутим, — произносит Наташа с закрытыми глазами.
«Интересно, если бы у меня были такие вкусовые рецепторы, как бы я жила?», - думаю я и кладу полпеченьки себе в рот. Я боюсь взять много, печенье дорогое, и его любит Наташа.
— Вкусно, — говорю я с набитым ртом и шумно отхлебываю чай с облепихой.
Я пишу это у себя на кухне. Тут стол, удобный стул и даже влезает диван. Целая коробка печенья стоит передо мной и только передо мной. Чай я заварила в термосе. Мне не нравится возится с пледом. Разливаю в кружку, потому что чувствую, что уже дописала. Появляется струйка дыма. Если бы чай был облепиховый, то струйка точно была бы джинном, и я бы загадала, чтобы никогда не есть печенье без Наташи. Мне так хочется снова услышать, как за ее щекой тихонько ломается печенье, она сканирует его состав и рассказывает, как бы она его приготовила. Обычный черный чай с лимоном льется в мою кружку. В нем есть гвоздика. Она антисептик и помогает не заболеть зимой. Гвоздика полезная, только она не исполняет желаний.