Автобус подъехал к остановке, и в него вошла грузная женщина лет шестидесяти. Она громко поздоровалась с водителем, села на место для инвалидов и чуть развернулась, чтобы осмотреть пассажиров, постукивая пальцами по спинке сиденья. У женщины были крупные черты лица, типичный греческий нос (а что вы хотели, мы же на Кипре), карие глаза чуть навыкате и короткие вьющиеся волосы, окрашенные в яркий баклажановый цвет. Одета она была в серую юбку, доходившую до середины голени, голубую блузку с длинным рукавом, на ногах красовались туфли на широкой подошве, а в руках она держала огромную бордовую сумку.
Женщина обвела взглядом пассажиров, ее рыбьи глаза уперлись в меня, и от неожиданности я откинулась на спинку сиденья. Женщина прищурилась и кивнула мне. Я почему-то кивнула ей в ответ. К счастью, ее глаза зацепились за кого-то другого, и я с облегчением вздохнула, продолжив наблюдать за ней из-под солнечных очков.
Женщина пыталась завести разговор хоть с кем-нибудь. Сначала она зычным голосом посетовала водителю, что автобус опоздал. Водитель пробубнил, что он знает и не виноват, что на дорогах пробки. Потом женщина развернулась в другую сторону и стала улюлюкать с маленьким ребенком, который сидел на руках у темнокожей попутчицы. Просто улюлюкать ей стало скучно, и она попробовала заговорить с темнокожей женщиной, но так как говорить надо было на английском, миссия была провалена.
Тут в автобус зашел пожилой мужчина с клюшкой, и женщину прорвало. Она ругалась на пробки, на транспортную систему, которая не в состоянии их предусмотреть и скорректировать расписание. Она была пассажиром-героем, и ей полагалась медаль за телефонные звонки в транспортную компанию, потому что если не она, то как о проблемах автобусного сообщения узнают в головном офисе? Водитель слушал все это с недовольством, но потом не выдержал и тоже высказал все, что накопилось: как тяжело ему работать, какими хамами бывают пассажиры, и вообще им мало платят. Он злился и размахивал руками, и стало страшно, как бы автобус не выехал на встречную полосу. Пожилой пассажир сидел, активно поддакивал и кивал головой, стуча клюкой об пол.
Когда все выговорились, наступила благодатная тишина. Я смотрела на женщину, и думала, кем бы она могла работать? Она бы вписалась в проходную на заводе по производству кирпича, или в роль коменданта в общежитии, или прораба на стройке. Но тут она взяла в руки кнопочный телефон, перевязанный синей изолентой, и подслеповато щурясь, стала тыкать указательным пальцем в кнопки.
— Лёнечка? – ее раскатистый голос прогремел на весь автобус. — Это Аурелия, Лёнечка, ты не представляешь, автобус опоздал на пятнадцать минут. Я уже скоро буду, сделай мне порцию шашлыка, только проследи, чтобы мягкий был, и лук в салат не клади. Спасибо, дорогой, увидимся.
А она, однако, любит плюшками баловаться. Так это не Аурелия, это Фрекен Бок! Точно, если ей отрастить волосы, сделать кичку, надеть передник и дать в руки пылесос, это готовый персонаж из моего детства!
Так, просит не класть лук, значит, ее муж не любит запах лука. Хотя она заказала только одну порцию, значит, мужа нет? Или все-таки есть, но она жадина? Я представила маленького тощего мужичонка, летающего за ней по дому на веревочке, как воздушный шарик за Винни Пухом.
Тем временем Фрекен Бок зевнула, устало потянулась и задремала, выставив ноги в проход. Автобус подъезжал к конечной остановке, и оставшиеся пассажиры проходили к выходу, переступая через ее ноги. Час поездки пролетел незаметно.
Автор: Марина Исаченко
Женщина обвела взглядом пассажиров, ее рыбьи глаза уперлись в меня, и от неожиданности я откинулась на спинку сиденья. Женщина прищурилась и кивнула мне. Я почему-то кивнула ей в ответ. К счастью, ее глаза зацепились за кого-то другого, и я с облегчением вздохнула, продолжив наблюдать за ней из-под солнечных очков.
Женщина пыталась завести разговор хоть с кем-нибудь. Сначала она зычным голосом посетовала водителю, что автобус опоздал. Водитель пробубнил, что он знает и не виноват, что на дорогах пробки. Потом женщина развернулась в другую сторону и стала улюлюкать с маленьким ребенком, который сидел на руках у темнокожей попутчицы. Просто улюлюкать ей стало скучно, и она попробовала заговорить с темнокожей женщиной, но так как говорить надо было на английском, миссия была провалена.
Тут в автобус зашел пожилой мужчина с клюшкой, и женщину прорвало. Она ругалась на пробки, на транспортную систему, которая не в состоянии их предусмотреть и скорректировать расписание. Она была пассажиром-героем, и ей полагалась медаль за телефонные звонки в транспортную компанию, потому что если не она, то как о проблемах автобусного сообщения узнают в головном офисе? Водитель слушал все это с недовольством, но потом не выдержал и тоже высказал все, что накопилось: как тяжело ему работать, какими хамами бывают пассажиры, и вообще им мало платят. Он злился и размахивал руками, и стало страшно, как бы автобус не выехал на встречную полосу. Пожилой пассажир сидел, активно поддакивал и кивал головой, стуча клюкой об пол.
Когда все выговорились, наступила благодатная тишина. Я смотрела на женщину, и думала, кем бы она могла работать? Она бы вписалась в проходную на заводе по производству кирпича, или в роль коменданта в общежитии, или прораба на стройке. Но тут она взяла в руки кнопочный телефон, перевязанный синей изолентой, и подслеповато щурясь, стала тыкать указательным пальцем в кнопки.
— Лёнечка? – ее раскатистый голос прогремел на весь автобус. — Это Аурелия, Лёнечка, ты не представляешь, автобус опоздал на пятнадцать минут. Я уже скоро буду, сделай мне порцию шашлыка, только проследи, чтобы мягкий был, и лук в салат не клади. Спасибо, дорогой, увидимся.
А она, однако, любит плюшками баловаться. Так это не Аурелия, это Фрекен Бок! Точно, если ей отрастить волосы, сделать кичку, надеть передник и дать в руки пылесос, это готовый персонаж из моего детства!
Так, просит не класть лук, значит, ее муж не любит запах лука. Хотя она заказала только одну порцию, значит, мужа нет? Или все-таки есть, но она жадина? Я представила маленького тощего мужичонка, летающего за ней по дому на веревочке, как воздушный шарик за Винни Пухом.
Тем временем Фрекен Бок зевнула, устало потянулась и задремала, выставив ноги в проход. Автобус подъезжал к конечной остановке, и оставшиеся пассажиры проходили к выходу, переступая через ее ноги. Час поездки пролетел незаметно.
Автор: Марина Исаченко
